Митрополит римско-католических церквей в России Станислав Сестренцевич, бывший сперва в военной службе, а затем посвятивший себя служению церкви, был человек прямого, открытого характера и по старой военной привычке
рубил с плеча. Понятно, что орден иезуитов, обладавших совершенно противоположными качествами, не внушал ему ни малейшей симпатии.
Неточные совпадения
Известно, что есть много на свете таких лиц, над отделкою которых натура недолго мудрила, не употребляла никаких мелких инструментов, как-то: напильников, буравчиков и прочего, но просто
рубила со своего
плеча: хватила топором раз — вышел нос, хватила в другой — вышли губы, большим сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет, сказавши: «Живет!» Такой же самый крепкий и на диво стаченный образ был у Собакевича: держал он его более вниз, чем вверх, шеей не ворочал вовсе и в силу такого неповорота редко глядел на того,
с которым говорил, но всегда или на угол печки, или на дверь.
Чай, все губернии исходил
с топором за поясом и сапогами на
плечах, съедал на грош хлеба да на два сушеной рыбы, а в мошне, чай, притаскивал всякий раз домой целковиков по сту, а может, и государственную [Государственная — ассигнация в тысячу
рублей.] зашивал в холстяные штаны или затыкал в сапог, — где тебя прибрало?
— Ах, боже мой милостивый! что
с тобой нынче, Яков? — продолжал он к приказчику, подергивая
плечом (у него была эта привычка). — Этот конверт со вложением восьмисот
рублей…
Как птица, мелькает он там и там; покрикивает и машет дамасской саблей и
рубит с правого и левого
плеча.
— Гриша, — сказал он, положив обе руки на
плеча Скуратова, — как бишь ты сейчас говорил? Я
рублю сучья да ветки, а ствол-то стоит здоровешенек? Гриша, — продолжал царь, медленно выговаривая каждое слово и смотря на Малюту
с какой-то страшной доверчивостью, — берешься ли ты вырвать
с корнем измену?
— Стол вместе
с нами всегда, — рассказывали батенька, однако ж вполголоса, потому что сами видели, что проторговались, дорогонько назначили, — стол
с нами, кроме банкетов: тогда он обедает
с шляхтою; жить в панычевской; для постели войлок и подушка. В зимние вечера одна свеча на три дня. В месяц раз позволение проездиться на таратайке к знакомым священникам, не далее семи верст.
С моих
плеч черкеска, какая бы ни была, и по пяти
рублей от хлопца, то есть пятнадцать
рублей в год.
Лишь вздумает только заговорить несколько повелительным голосом, то мы и начнем угрожать, что скажем батеньке о посещении вечерниц, и тогда он лишится места, дающего ему, кроме содержания, пятнадцать
рублей в год и черкеску
с плеча самого батеньки нашего, да еще отпишут к начальству его, и он лишится «кондиции» навсегда.
Надобно вспомнить, что в шестнадцати
рублях тогдашней медной монеты находилось ровно пуд весу; итак
с Невского проспекта до своего жилища, следовательно верст десять, ему надобно было пронести на
плече с лишком полтора пуда.
— Однако, у Салтыкова губа не дура, подцепил кралю; только ее, даром что тихоней прикидывается, надо, ох, как держать, а то она сядет и поедет… Глеб Алексеевич, кажется, не по себе дерево
рубит,
с виду-то парень в
плечах косая сажень, а духом слаб, так в глаза ей и смотрит, и, видно, хоть он и этого не показывает, что и теперь она его держит в струне.
Государыня милостиво отнеслась к поступку Еропкина и наградила его андреевскою лентою через
плечо, дала 20 000
рублей из кабинета и хотела пожаловать ему четыре тысячи душ крестьян, но он от последнего отказался, написав: «Нас
с женой только двое, детей у нас нет, состояние имеем, к чему же нам набирать себе лишнее».